Массовка

На днях зазвонил телефон. Приятный девичий голос на чистом русском языке представился - из отдела искусства Министерства абсорбции. Я поспешил обрадоваться, - видно мой телефон хранился в базе данных этого отдела, как телефон человека, получившего оценку "отлично" на литературной комиссии министерства. "Если у вас для меня какая-то работа?" - с надеждой спросил я.
- "Это не к нам" - сухо отрезала девушка. Но дальше опять продолжила мило и приятно. - "Вы приглашаетесь на мероприятие, посвященное 20-летию нашего отдела искусства. Придете, чтобы я вас записала?"  - "А можно с женой?" - поинтересовался я. - "Нет", - ответила девушка. вероятно, не испытывающая симпатий к другим женам.
Сегодня,  в день мероприятия, звонок повторился - "Так вы придете? Можете и с женой". Видно у них проблемы с явкой, - решил я, - и пошел без жены.
И вот я - в холле театра в Рамат - Гане. Вдоль стен уютной гостиной расставлены столы с явствами: суши, бутерброды с красной рыбой, еще какие-то бутерброды сложной конструкции, еще какие то бутерброды в виде корзинок и еще какие то бутерброды, не поддающиеся описанию. Отдельно бар с напитками и винами. - "Это все бесплатно?" - поинтересовался я у девушки, разливавшей вина. - "Конечно" - улыбнулась она. "Тогда дайте все!" - то ли в шутку, то ли всерьез сказал я.
Набрав в тарелку суши и бутербродов, я пошел мимо занятых столиков, выискивая  место, где приткнуться. Люди были серьезно  заняты исключительно доставкой пищи к столикам, и ее поеданием - и никто и ничто другое их не интересовало в принципе.
Видимо, моим надеждам познакомиться с кем-либо из творческой элиты в такой ситуации вряд ли удастся исполниться, - подумал я.
Найдя, наконец, свободное место, я приткнулся возле чьей-то тарелки. Ее хозяин стоял поодаль от столика и с кем-то разговаривал. Краем глаза, увидев, что я приближаюсь к его тарелке, он рванулся на ее защиту, но увидев, что я просто занял свободное место, сам себе скомандовал - отбой. Мы с ним разговорились, он оказался руководителем какой-то амуты (общественной организации).
- "На чьи деньги пируем?" - спросил я, чтобы завязать разговор.
- "Ясно, на чьи, - Министерства абсорбции" - ответил он (то есть, - объясняю для несведущих, - на деньги налогоплательщиков, то есть, на мои собственные, но выделенные этому Министерству из бюджета для помощи в абсорбции таким, как я).
- Выборы скоро, вот они и стараются, - добавил мой собеседник по бутербродам.
- Значит, голосовать надо за НДИ (партия "Наш Дом Израиль", в которую входит министр абсорбции Софа Ландвер), - подытожил я.
" Не будем так громко" - попросил собеседник и заботливо оглянулся по сторонам.
Девушка пригласила нас подниматься в зал, где нас ожидал концерт из лучших сил русской репатриации - джазового музыканта Пташки, солистов оперы, танцоров. Небольшой камерный зал был заполнен примерно на две трети. После нескольких номеров выступала сама министр Софа. Говорила она совсем даже не как на радио - очень коротко и вовсе не рассказывала о своей большой работе на благо репатриантов. Я даже удивился, а потом понял, почему. Следом за ее выступлением показали фильм об успешной абсорбции работников искусств в Израиле (так, что Софе вряд ли нужно было пересказывать его). Дальнейший концерт я уже не смотрел. Почему-то совсем испортилось настроение. и я решил уйти.
-"После концерта что-то еще будет?" - на всякий случай спросил я у охранника на входе.
-" А что еще может быть? Опять все пойдут в буфет, подкрепиться на дорожку, и все".
- "Ладно, - махнул я рукой, - все равно все не съем", и вышел на улицу.
Всю дорогу домой я разбирался, отчего мне так мерзко. Неужели от этой красной рыбы?

А на что я, собственно, рассчитывал? Что будет какой-то конструктивный разговор о нуждах и проблемах? Что Софа поделиться планами или хотя бы попытается вдохновить таких неудачников, как я на будущие свершения?

Да зачем я им нужен, если они вспомнили обо мне раз в семь лет, да и то для того, чтобы обеспечить себе явку на мероприятие, где одних  корреспондентов было едва ли не столько же, как самих зрителей. Значат, раструбят по всем СМИ еще об одном крупном успехе Министерства Абсорбции.  Для этого, собственно, все и организовывалось, - травил я себе душу.

И тут меня осенило эврикой, как некогда Архимеда. - "Массовка!" - вскрикнул я.

Вот для чего я им нужен! Для массовки. Я им не нужен, как личность, как творческая единица. Им даже не нужен народ, который состоит из личностей. Им нужна массовка, которой они будут периодически давать бутерброд со стаканом сока, покупая за это их явку и аплодисменты. Вот такую роль они мне отвели. Вот в такое стойло они меня поставили.