Иудейское проклятие

Раввин Даян, наложивший проклятие на Шарона, не станет проклинать Ольмерта

Kнему часто обращаются с просьбой «убрать» шумного соседа или ненавистного конкурента, но он отвечает, что не занимается такими мелочами. Он идеологически относит себя к ультраправому лагерю, однако большинство еврейских ультраправых экстремистов и даже представителей поселенческого движения не разделяют взглядов 62-летнего раввина-каббалиста Иосефа Даяна из-за его весьма неординарных методов политической борьбы. Он дважды накладывал проклятия на израильских премьер-министров, вскоре после чего их политическая карьера почему-то резко прерывалась. Полиция и спецслужбы не сумели привлечь его к ответственности за отсутствием соответствующей статьи. Попросив заранее предупредить читателя, о том, что понять тему всецело всё равно не удастся и сравнив ее с физикой твердого тела, Иосеф Даян согласился кое-что рассказать. Он поведал нашим читателям о таинствах проклятия «Пульса денура», а также сообщил о том, почему Шарон находится в коме, что может случиться с тем, кто проклинает безосновательно, почему проклятие действует только на евреев и почему он не станет проклинать Ольмерта.

– Итак, что такое «Пульса денура»?

– Прежде всего я должен сказать, что это далеко не первое интервью, которое я даю на эту тему. Я знаю, что до читателя дойдет сокращенная версия. Я написал книгу о «Пульса денура», так как мне важно, чтобы людям были понятны хотя бы принципы. Поскольку в интервью невозможно передать все подробности, я хотел бы ознакомить читателей с самыми основными моментами. «Пульса денура» – это прежде всего молитва. И как всякая молитва она может быть принята, а может быть и не принята Всевышним. Но молитва бывает двух видов: молитва-благословение и молитва-проклятие. Проклятие – это тоже молитва. Ведь молитва – это выраженная устно просьба. Слово «молитва» на иврите происходит от слова «разговор». Так что я могу молиться, и проклиная кого-нибудь. И здесь появляется церемония «Пульса денура»…

– Говорят, что это опасное дело.

– Конечно. Согласно еврейскому галахическому закону, лжесвидетель наказывается тем же наказанием, которое он задумал для другого. Вор, согласно закону, должен вернуть украденное плюс стоимость украденного. Если же выясняется, что свидетельство ложное, то заплатить всё должен лжесвидетель. А когда рассматривается дело об убийстве и свидетель лжет, обвиняя кого-то в совершении преступления, то он заслуживает смертной казни, как за убийство. И это логично и справедливо. Аналогичная ситуация с «Пульса денура». Когда ты просишь, чтобы с кем-то произошло что-то очень нехорошее, то ты будто бы приводишь его на суд. Ты – свидетель, говорящий: «Я знаю, что он сделал что-то плохое, и Ты, высший судья, единственный судья, осуди его!» И если я прошу для него незаслуженное наказание, то это наказание могу навлечь на себя. Так что это совсем не детская игрушка, и этим просто так заниматься не будут. Сколько раз делали «Пульса денура» – мне неизвестно. Но я делал это дважды: Рабину и Шарону. А один из самых великих раввинов Хафец Хаим делал «Пульса денура» Троцкому.

– А Троцкому-то за что?

– Потому что он принес большое несчастье еврейскому народу. Вся русская революция, составной частью которой он был, была направлена на отдаление евреев от религии. Девизом коммунизма было: «…ни бог, ни царь и ни герой». Это ведь было несчастье. Так что причина, конечно же, была. Мы хотим и героя, и бога, и царя.

– Какова ваша роль в церемонии «Пульса денура»?

– Я не автор и не организатор, я всего лишь исполнитель. Моих руководителей назвать не могу. Есть великие раввины, которые делали церемонию ночью. Они попросили меня, чтобы я сделал это утром напротив дома Рабина.

– Зачем?

– В Торе сказано: «Не проклинай глухого и не ставь препятствий перед слепым». Абсолютный запрет. Будто бы я свидетельствую против тебя на публичном суде, когда тебя там нет и ты не можешь защищаться. А если ты глухой и я тебя проклинаю, как ты скажешь, что это не так? Поэтому, сделав «Пульса денура» Рабину, мы хотели, чтобы он знал об этом. Можно было бы просто сообщить ему об этом, но это было бы неубедительно. Поэтому нужно было провести церемонию еще раз – причем днем, чтобы он был в курсе. Это был канун Судного дня. Дойти до дома Рабина мне не дали, поэтому я подошел к дому настолько близко, насколько мне позволили службы безопасности, и позвал журналистов, чтобы они ему всё передали.

То же самое было и с Шароном. Раввины совершили церемонию ночью и попросили меня и других раввинов повторить ее днем. Шарон знал об этом. Он даже поинтересовался у своих помощников, как быстро срабатывает проклятие. Ему сказали (не знаю, откуда они это взяли), что через несколько лет. Шарон ответил: «Тогда у меня еще есть время». По-видимому, его консультанты были столь же компетентны в религиозных вопросах, как и в вопросе размежевания.

– Когда человеку известно о том, что его прокляли, может ли он изменить что-нибудь?

– Врата раскаяния раскрыты перед каждым. Если человек покается и аннулирует свои плохие дела, то проклятие не подействует. Ибо если человек покаялся даже после вынесения ему приговора, это уже другой человек. Это важное правило иудаизма.

– А всё-таки за какое время проклятие должно подействовать?

– Вот уж чего не могу объяснить, так это того, как и за какое время оно действует. Не знаю. Но помню, что насчет Рабина меня спросил корреспондент французского телевидения: «Что будет после церемонии?» Я ответил: «Рабин умрет». Он трижды переспросил меня, я трижды повторил ответ. Тогда он поинтересовался: «Когда?» Я ответил: «В течение месяца». Ровно через 30 дней Игаль Амир выстрелил в Рабина…

А когда Шарон был госпитализирован во второй раз, мне позвонил корреспондент испанского телевидения, и выяснилось, что, как я и предполагал, это произошло ровно через 180 дней после церемонии. Возможно, это случайное совпадение.

– Но ведь Шарон жив…

– Дело в том, что на церемонии мы не просили его смерти. Мы просили ему всех проклятий, которые есть в Торе и в Книге Пророков. Моя теща, которую во время размежевания выгнали из ее трехэтажного дома в Неве-Дкалим, сегодня живет в 40-метровой гипсокартонной коробке. Она говорит, что Шарон не жив, потому что его не хотят здесь, но и не умирает, потому что его не хотят там.

– Что представляет собой «Пульса денура»?

– Есть текст. Часть его секретная. Это то, что читается ночью. Естественно, публично читается другой текст. Текст очень решительный, большей частью на арамейском. Человек в белом – ведущий – произносит абзац, а остальные повторяют за ним. Каждый из участников должен написать текст своей рукой. Там есть тайные сочетания букв, которые в Каббале имеют определеннoе значение. В церемонии, как правило, участвуют 10 мужчин-евреев – миньян.

– Сколько времени длится процедура?

– По-разному. В случае с Шароном, например, у нас возникла проблема. Мы на полтора часа задержались: ведущий церемонии отказывался в ней участвовать, поскольку, дескать, Шарон не еврей. Если человек не еврей, то ему нельзя делать. Мы позвонили влиятельному раввину в Цфат. Включили автомобильный громкоговоритель, чтобы все могли слышать беседу.

– Разве Шарон не еврей?

– Дело в том, что его мать была из секты субботников. Позже она прошла гиюр. Но нас беспокоил вопрос о том, приняла ли она гиюр до рождения Ариэля Шарона или после. Если после, то он не считается евреем. Выяснение заняло полтора часа. В результате было установлено, что она прошла гиюр до его рождения.

– А почему нельзя сделать «Пульса денура» нееврею?

– Дело в том, что в тексте молитвы есть слова: «те, которые не соблюдают заповеди Торы». А неевреи не обязаны исполнять заповеди Торы, поэтому налагать на них «Пульса денура» опасно.

– Разве нельзя заменить слова «заповеди Торы» на «заповеди Корана», например?

– Нет. Нельзя менять суть правил.

– А мне говорили, что «Пульса денура» делали Сталину…

– Нет, нет и нет! Меня часто спрашивают, почему я не делаю «Пульса денура» Арафату, Саддаму Хусейну или Ахмадинеджаду. Но это возможно лишь в отношении евреев.

– Что побудило лично вас провести эту церемонию Рабину и Шарону?

– Оба собирались причинить очень большой ущерб евреям и передать земли Страны Израиля арабам. В частности, Рабин подписал соглашения Осло. И что мы получили с тех пор? Убийства, убийства и убийства! Взрывы, теракты. Мы ведь раньше такого не знали. И не только в Израиле. Что касается Шарона, то он не только совершил размежевание, но и заставил всех, в том числе и США, участвовать в этом. Вы действительно считаете, что если арабу дать то, чего он хочет, то он вдруг вас полюбит? Шарон, который много лет был солдатом, а затем политиком и премьером, знал, что эти соглашения работать не будут. Он ведь сам создавал поселения, чтобы невозможно было отдать землю арабам. И вдруг он решил разрушить эти поселения и выбросить семьи на улицу…

– Но ведь Шарон хотел отдать часть, чтобы сохранить основное.

– Это большая ложь! Он собирался отдать всё. И если бы не рухнул в кровать, то продолжил бы. Нельзя позволять арабам творить всё что угодно. Они получают от нас электричество, пищу, мы даем им работу, а они нас же убивают. Почему? Потому что мы – оккупанты! Что мы оккупировали? Я утверждаю, что Газа наша еще больше, чем Тель-Авив!

– Но там же большое население. Что с ним делать?

– Переселить. Есть 22 исламских государства. Посмотрите, какую огромную территорию они занимают. Но люди не хотят, говорят, что перемещать население не политкорректно. Но это необходимо делать. Это вопрос самоидентификации. Если у сегодня у нас будет полная демократия, то завтра арабы будут в большинстве.

– Вас никогда не мучили угрызения совести после того, что случилось с Рабином и Шароном?

– Когда застрелили Рабина, я отправился танцевать. Тогда было очень страшно, многих посадили в тюрьму…

– Вы не опасались это делать?

– Мы опасались, но обязаны были это делать. Недавно по телевизору показывали передачу о подполковнике Рои Кляйне. Во время Второй ливанской войны в здании, находившемся под обстрелом, он оказывал помощь раненому сыну моего друга. В комнату бросили гранату, и уже не было возможности ее выбросить. Рои Кляйн бросился на гранату и накрыл ее своим телом. Разве он не понимал, что делает? Очень хорошо знал, что умрет. Все мы умрем. Но умрет один или умрут четверо? Он не думал о своих детишках, которые остались сиротами, и о своей очаровательной жене, которая осталась вдовой. Ты обязан делать то, что должен.

– Может ли случиться так, что вы наложите проклятие еще на кого-то?

– Возможно. Но я не занимаюсь «мелкими рыбешками». Больше всего вреда в настоящее время приносит премьер-министр Ольмерт. Но я не думаю, что в отношении него это будет нужно. Он сам уйдет в отставку.

Беседовал Эдуард ДОКС

Взято с сайта - http://www.evreyskaya.de/archive/artikel_627.html